ЗАКОН ОБ ОХРАНЕ ЗДОРОВЬЯ ПООЩРЯЕТ АБОРТЫ
В российском Законе об охране здоровья говорится:
"Каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям – при сроке беременности до 22 недель, а при наличии медицинских показаний и согласии женщины – независимо от срока беременности.
Искусственное прерывание беременности проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования в учреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку.
Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности определяется Министерством здравоохранения Российской Федерации, а перечень социальных показаний – положением, утверждаемым Правительством Российской Федерации.
Незаконное проведение искусственного прерывания беременности влечет за собой уголовную ответственность, установленную законодательством Российской Федерации".
В большинстве стран мира существует принцип: "что не запрещено, то разрешено". Собственно, для разрешения аборта не требуется принятия специальных законов, тем не менее, этой теме посвящена целая статья (ст. 36 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан). Таким образом, закон определяет аборт как "решение вопроса о материнстве" и возводит право на аборт в разряд основных прав и свобод человека. Этот безответственный подход в нашем законодательстве в корне противоречит как государственной политике, так и национальным интересам страны.
Итак, граждане страны имеют право на лечение, образование, отдых, защиту и... убийство нерожденного ребенка. Столь странный ряд выстраивается благодаря тому, что при написании Закона были подобраны формулировки, превращающие убийство в благодеяние, причем, что интересно, никакого юридического смысла в этих витиеватостях нет. Единственный смысл введения формулировки про "решение вопроса" в том, что данная статья "Закона об охране здоровья", по своей сути, является одной из самых агрессивных форм рекламы аборта.
Тон статьи, ее дух, смысл и содержание являются поощрением абортов. Очевидно, что одно дело – когда государство разрешает аборты, признавая их злом, другое – когда аборты поощряются, признаваемые добром. Именно таким, ультра-либеральным, и является наше законодательство. Причем аборты поощряются трижды:
во-первых, утверждаются как некое право с позитивной окраской (решение вопроса о материнстве);
во-вторых, за аборты платим мы. Каждый, кто платит страховые взносы, должен знать, что закон принуждает его платить за убийство своих соотечественников – нерожденных детей;
в-третьих, аборт является обязательным для врачей, не только для налогоплательщиков. Ни врач, ни студент-медик не имеют гарантированного законом права отказаться от производства абортов.
Мы не можем согласиться с тем, что нерожденный человек не имеет права на жизнь, но в законе нет даже малейших намеков на то, что аборт – это зло если не с духовной, то хотя бы с медицинской или демографической точки зрения. Вне сомнения, необходимо изменение этой статьи, причем учитывая ту реальность, что большинство граждан страны, как это ни печально, являются сторонниками абортов и не поддерживают его запрет.
В первую очередь, должна быть полностью убрана пропагандистская и циничная формулировка про "решение вопроса о материнстве". Самым лучшим компромиссным решением было бы переформулировать Закон таким образом: "Прерывание беременности с 12 недели запрещено". Не меняя смысла, эта формулировка внесла бы ясность и осуждающий оттенок.
Кроме того, Закон не защищает женщину от принуждения к аборту, а также не предполагает никакой ответственности лечебного учреждения за то, чтобы отговорить мать от аборта. Такая однозначно очевидная вещь дорого обходится нашему обществу: при большом количестве абортов благотворительные организации и само лечебное учреждение не имеют гарантированной законом возможности побеседовать с женщиной, чтобы предложить ей помощь.
Работа по информированию женщин, решившихся на аборт, чаще всего проводится противниками абортов самостоятельно, нередко в противовес медицинским работникам, а то и при их открытом сопротивлении. Хотя тот же закон в статье 32 ("Согласие на медицинское вмешательство") требует: "Необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина". Закон, как видим, отмечает, что любой пациент должен быть обязательно информирован о возможных рисках.
Это напрямую относится и в случае прихода на операцию по прерыванию беременности: пациентка должна быть предупреждена о возможном развитии тяжелейших патологий. Мало того, поскольку речь идет об очень серьезном шаге – принятии решения об операции, вредящей здоровью, то необходим двухнедельный период ожидания в расчете на то, что часть пациенток одумается и не придет.
Очень важным и широко обсуждаемым вопросом является статус эмбриона. По умолчанию, в "Законе об охране здоровья" эмбрион не имеет никакого статуса, то есть человек до рождения, по сути, рассматривается как сгусток клеток, а в лучшем случае попадает под действие нормативов, действующих в отношении тканей и клеточных культур... В результате чего возникает полный правовой вакуум в отношении эмбрионов человека, получаемых в результате искусственного оплодотворения. Они поступают в распоряжение частной клиники и могут быть использованы в любых целях: использованы для опытов, уничтожены, проданы и так далее.
Тем не менее, в Законе есть и положительная сторона: аборты после 12 недель запрещены. К сожалению, в статье нет ни слова о том, почему они запрещены. Это требует истолкования, которое отсутствует, хотя должно было бы быть записано в преамбуле или дополнениях.
На самом деле, аборты после 12 недель запрещены потому, что косвенно Закон защищает жизнь эмбриона и тем самым противоречит другим положениям, не придающим плоду никакого статуса. К такому же противоречию приводит положение о беременности жертвы как отягчающем обстоятельстве при убийстве: Закон в этом случае также предполагает наличие жизни. Интересно и то, что, когда на эмбриональной стадии ребенку необходима медицинская помощь, медицина рассматривает его как пациента, на лечение которого выделяются деньги, да и медицинское вмешательство, в этом случае, проводится пациенту, притом что этого пациента, как личности, по Закону еще не существует!
Наличие внутренних противоречий в Законе, крайне тяжелая демографическая ситуация в стране, в связи с чем заметно изменились приоритеты в демографической политике, – все это говорит о том, что Закон, разрешающий аборты, сильно устарел и нуждается в кардинальном пересмотре, причем новая его редакция должна сопровождаться давно назревшим введением статуса человеческого эмбриона.