О НЕКОТОРЫХ ЭТИЧЕСКИХ СТОРОНАХ ТАК НАЗЫВАЕМОГО "СУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА" И СТАТУСЕ ЭМБРИОНА
Суррогатное материнство (СМ) в последние годы становится частью индустрии репродуктивных технологий и вошло в прайс-листы многих учреждений; мало того, появились специализированные центры суррогатного материнства.
Смысл этой операции схож с процедурой экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), где, в отличие от обычной процедуры ЭКО, маленький ребенок имплантируется в тело посторонней женщины. Биологические же родители покупают эту услугу за деньги.
Суррогатное материнство возможно по той причине, что плод (даже свой собственный ребенок) в организме матери надежно отделен от матери. Их белки, кровь и части тела не входят в прямое соприкосновение друг с другом, и, таким образом, ребенок не вызывает реакции у иммунной системы матери, не отторгается, в то время как даже родное дитя может иметь другую группу крови и органы, несовместимые при пересадке. Собственно говоря, само существование и даже возможность суррогатного материнства наглядно доказывает, что ребенок в утробе не является частью тела матери ни с биологической, ни даже с юридической точки зрения.
Появление ЭКО, а впоследствии и суррогатного материнства вызвало сложную дискуссию об этике, границах возможного в репродуктивных технологиях и о последствиях вмешательства в такую тонкую и интимную сферу жизни, как рождение ребенка. Проблема имеет тесную связь с вопросом о статусе нерожденного ребенка с момента зачатия.
Инцест. Поскольку само по себе суррогатное материнство является видоизмененной технологией ЭКО, точнее ее частным случаем, то этические проблемы ЭКО остаются актуальными и для суррогатного материнства. Это, в первую очередь, проблема "лишних эмбрионов" и возможность их уничтожения, продажи, злоупотребления, а также ряд других действий, которые, хотя и являются предметом дискуссии уже в течение нескольких десятилетий, до сих пор не решены. В последнее время неожиданно встал вопрос инцеста, который может быть спровоцирован ЭКО.
Благодаря ЭКО у одного мужчины-донора могут быть сотни детей. Теоретически, число потенциальных детей у одного донора может превысить все население земли. На практике действительно у одного отца оказываются сотни детей, причем юридически они его потомством не являются. Мало того, эти дети – братья и сестры – не знают о своем взаимном родстве. Если в начале распространения ЭКО их были единицы, то теперь тысячи. И вероятность в будущем встречи и даже брака далеко не равна нулю, а во втором поколении становится еще более реальной. При этом никто не несет никакой ответственности за возможные последствия, а они могут быть очень и очень серьезными.
Конфликт интересов. В случае суррогатного материнства рожденные дети юридически являются детьми матери, которая их выносила и родила, но в разных странах эти законы могут различаться.
Допустим, закон оставит право на ребенка только биологическим родителям. Когда "мать-инкубатор" родит ребенка, на которого у нее нет никаких прав, то новорожденный будет изъят в принудительном порядке.
В случае, если закон оставляет матери право отказаться от сделки сразу после родов, возникнет трудноразрешимый конфликт с биологическими родителями, которые вынуждены будут жить всю оставшуюся жизнь с мыслью о том, что их ребенок растет в неизвестном месте, в неизвестной семье. Они не будут иметь ни малейших прав на него. Суррогатную мать, оказавшуюся в таком положении, можно понять. Вынашивать ребенка, слышать, как бьется его сердце, родить в муках, а потом отдать... В этот момент просыпается материнское чувство, любовь к этому ребенку как к своему. В любом случае, суррогатная мать оказывается в состоянии эмоционального и физиологического стресса, вызванного отнятием ребенка. Кроме того, возможен мастит, рак молочной железы, заболевания репродуктивной системы.
Потенциальный конфликт интересов биологической и суррогатной матери заложен в самой процедуре СМ и носит неразрешимый, тупиковый характер. До сих пор даже в странах, где СМ разрешено, нет юридической схемы, позволяющей его уладить.
При этом стоит иметь в виду, что даже если стороны "разошлись" по-мирному, возможность исков, разбирательств, требований возмещения ущерба не исчерпана.
Может ли суррогатная мать подать в суд на клинику, если заболеет раком груди?
Кто будет отвечать за возможный ущерб?
Возникают сложные отношения между всеми сторонами процесса СМ: матерями, – а их, как это ни абсурдно звучит, две, – отцами, родителями, их семьями, клиникой, отдельными врачами и так далее.
Что будет, если родится больной ребенок?
И каковы взаимоотношения и ответственность всех сторон в случае нарушения договора?
Эксплуатация женщины. Несмотря на непрерывно звучащие разговоры в пользу прав женщины, либералы почему-то умолкают, когда речь идет о новом виде эксплуатации, а зря. Трудно представить более изощренную и жестокую форму эксплуатации женщины, чем суррогатное материнство.
Формально это не рабство, а добровольная услуга, тем не менее, налицо все признаки нарушения прав и женщины, и ребенка. Вероятность осложнения после родов, невозможность грудного вскармливания, износ организма, потеря здоровья, эмоциональный шок, риск для жизни – все это расплата за сомнительный "заработок". При этом права женщины – суррогатной матери нарушаются за деньги и добровольно, но все это в итоге не способно компенсировать ее возможные потери, ущерб для личности и свободы.
Неопределенная судьба "лишних эмбрионов". Так же, как и при ЭКО, лишние эмбрионы могут быть уничтожены, но это не единственная этическая проблема ЭКО и СМ.
"Лишние" эмбрионы, полученные в результате гиперстимуляции яичников, не имеют в России и многих других странах никакого юридического статуса. Таким образом, человеческие существа, жизнь которых уже началась, оказываются в полном распоряжении частной клиники. Далее они могут быть заморожены и храниться неопределенное время, а также имплантированы любой матери без согласия биологических родителей. Причем в этом случае нет значительных юридических препятствий для передачи эмбриона другим лицам, а также отсутствует возможность серьезного контроля со стороны государства. Мало того, клиника может и не информировать о наличии лишних эмбрионов, а тем более о возникающих этических проблемах, чтобы не озадачивать клиентов.
Пары, которые пошли на искусственное оплодотворение, не подозревают о такой возможности, как появление их биологических детей в других семьях, в том числе за границей. Мало того, их дети могут оказаться предметом купли-продажи. Учитывая сомнительный бизнес клиник суррогатного материнства, можно быть уверенным, что их руководство не отягчено излишней моралью.
Продажа людей. Хотя отношение к эмбриону является предметом дискуссии, за эмбрионом признается особый статус. В любом случае, понятно, что когда мы имеем дело с эмбрионом, то это не часть тела или орган, это не половая клетка и не культура ткани. С чисто биологической точки зрения, он имеет тот же генотип, что и взрослый человек, который может вырасти из этой клетки. С точки зрения христианской этики, которая лежит в основе европейской цивилизации, эмбрион является человеком, хотя документов, таких, как паспорт, справка или свидетельство о рождении, у него не может быть. Тем не менее, по существу, при передаче эмбриона, пусть в скрытой форме, под видом оказания услуг происходит акт купли- продажи живого человека.
Риск для здоровья детей. Само по себе и ЭКО, а тем более СМ, являются полностью противоестественными способами зачатия и рождения детей. До сих пор нет убедительных доказательств их безвредности. Отрицательные последствия могут быть самыми разными. Кроме того, в случае хранения зародыша в замороженном виде его срок жизни продлевается на неопределенное время по желанию тех, кто в данный момент им владеет. Возраст окажется больше на столько, сколько длилось хранение. Конечно, заморозка останавливает большинство биохимических процессов, но не полностью. Во время хранения оплодотворенная яйцеклетка подвергается обычному фоновому, радиоактивному облучению, и возрастает вероятность мутации. Наличие мутации выявить очень трудно, так как многие наследственные болезни передаются рецессивными генами и не проявляются сразу, а только в последующих поколениях.
Коммерциализация деторождения. Какими бы словами о высоком значении материнства ни прикрывалась новая технология суррогатного материнства – она остается коммерческой услугой, то есть услугой, которая оказывается за деньги и ради денег.
При развитии этой технологии включаются механизмы рыночной регуляции по схеме деньги-товар-деньги. Под товаром подразумеваются набор услуг и сам ребенок. В этом процессе человеческая жизнь и сам человек становятся предметом торговли, приобретают свойства товара. Спрос рождает предложение, и предложение рождает спрос. В этой схеме нет места этике, человеческим взаимоотношениям, ценности и неповторимости жизни.
Есть вещи, которые нельзя продавать и покупать. Если общество переступает эту черту, то оно становится другим – обществом, где можно купить человеческую жизнь. Уже появились своеобразные "питомники", где мамы из бедных стран рожают детей, чем и добывает себе на жизнь. Нельзя не увидеть аналогии с человеческими "фермами", которые существовали в рабовладельческой Америке.
По сути, появилась новая форма торговли своим телом, аналогичная проституции, которая глубоко унижает достоинство женщины, хотя в обоих случаях все происходит как будто добровольно. Причем мы еще не знаем, к каким злоупотреблениям может прийти эта индустрия, для которой нет никаких нравственных преград.
Известно, что в репродуктивных технологиях вращаются очень большие деньги. Коммерческая цена услуги за СМ начинается от 10 тысяч долларов, и это далеко не единственные расходы. Одна попытка ЭКО стоит около двух тысяч долларов.
При этом проблема сиротства в стране до сих пор не решена. Тысячи детей без попечения родителей ждут усыновителей, а сами усыновители получают ничтожную помощь со стороны государства, не говоря уже о нормальных детях в нормальных семьях, рожденных естественным путем. Зачастую родители ребенка, которому нужна операция, которого можно спасти, встают перед необходимостью изыскивать астрономические суммы на жизненно необходимые операции. Страховые компании отказываются оплачивать счета, притом что граждане отчисляют соответствующие налоги и принудительные страховые взносы.
Эти два явления: миллионы, обращающиеся в индустрии репродуктивных технологий, и дети-сироты – присутствуют в одно и то же время в одной и той же стране, по-соседству.
Десакрализация материнства и разрушение семьи. Во всех культурах, особенно европейской и христианской, материнство испокон считалось священным, а уважение к материнству глубоко заложено в нравственной системе общества. Недаром образ Богоматери с Младенцем является одним из самых почитаемых.
Превращение материнства в бизнес, торговлю детьми и своим телом дегуманизирует институт материнства, превращает его в ремесло. Все неэтичные стороны репродуктивных технологий сконцентрировались в индустрии суррогатного материнства – индустрии, набирающей на наших глазах силу. Коммерческое вынашивание детей наносит по семье удар, и последствия этого удара скажутся на репродукции, причем отрицательный эффект намного превысит то число рождений, которое получат экстравагантные родители.
Возможные злоупотребления. До сих пор не изучены возможные последствия злоупотребления репродуктивными технологиями, в частности СМ. Суррогатное материнство существует в правовом вакууме, при его проведении возникают неразрешимые казусы. Так, плохое обращение с женщинами-инкубаторами уже имеет место, происходит их подчинение клинике суррогатного материнства, существующей полулегально. За деньги подписывается кабальный договор, который лишает мать ее прав. Бизнес коммерческого материнства быстро интернационализировался. Если в одной стране запрещено СМ, можно поехать в другую. Богатые страны беззастенчиво будут эксплуатировать бедные, что и происходит уже. Бизнес имеет явно выраженный полутеневой характер, и не ясно, что произойдет, когда преступная группировка возьмет его под свой контроль.
Суррогатное материнство открывает путь к евгенике – мнимому "улучшению" человеческой породы. В одно время такие "селекционеры" оказались на скамье подсудимых в Нюрнберге. Хорошо известно, как они "улучшали" человеческую породу и к чему все это привело. Действительно, медик без нравственных принципов, злоупотребляющий своим знанием, уподобляется нацистским врачам.
Технология СМ, работа клиник по предоставлению услуг СМ является для общества своего рода "черным ящиком". Мы не знаем точно, что там происходит и как происходит. Например, заявляется, что женщина предоставляет услуги суррогатной матери бесплатно, чисто из гуманитарных соображений, – и нам предлагается в это поверить...
Ясно, что речь идет о наличных, передача которых не афишируется, не облагается налогом и не фиксируется как коммерческая деятельность.
У нас в стране пытаются, причем пока что безуспешно, навести порядок и установить контроль над детьми, усыновленными за границу. Что же говорить о детях, вывезенных за рубеж через экспорт услуги СМ?
Можно предположить, что в скором времени компании, зарабатывающие деньги на суррогатном материнстве, как и в случае ЭКО, запросят государственного финансирования. Эта абсурдная затея обернется налогоплательщикам в огромные суммы, которые лучше было бы потратить на обустройство сирот в приемных семьях.
В целом распространение процедуры СМ и вырастающая на ее основе индустрия выявили целый ряд противоречий юридического, медицинского, нравственного и духовного характера. Сама по себе процедура имеет сомнительный характер, чревата потенциальными конфликтами между участниками процесса СМ, причем они, по сути, будут иметь трудноразрешимый характер. Внедрение и широкое распространение СМ является формой эксплуатации женщины и унижает статус материнства в целом. Технология СМ, в которой вращаются большие деньги, находится в глубоком противоречии со статусом и правами неродившегося человека.